ЖИЗНЬ
Как я осталась жить в Америке (часть 15)
Почему мне совсем не понравился мой ребёнок, я не знаю. Наверное, я находилась в состоянии аффекта и на очень серьёзных медикаментах. Я подозреваю, что кесарево подразумевает убойную дозу опиатов и ещё прочей чуши. Спинная анестезия вызывает у меня жуткую трясучку и гипертонический криз. Иными словами, я была не в себе.
После того как я поспала после операции несколько часов, мне предложили кормить грудью. Так началась моя первая борьба за сиськи и с сиськой. Примечательно, что после родов я страшно опухла. Я была похожа на бесформенное животное, тщетно пытавшееся накормить ребёнка. Мой сын, несмотря на тяжёлые роды и недостаток кислорода, сдал Апгар на отлично, чем меня несказанно порадовал.
К концу первого дня я уже ходила по палате. Это обычная практика в Америке — после кесарева приблизительно через 8 часов попросить встать и сделать несколько шагов. Насколько я понимаю, даже уже в России времена, когда роженицы лежали по неделе в больнице, прошли. Вот и я оказалась дома уже через 48 часов после родов.
Мой сын очень неохотно брал грудь. Ему было сложно. Несмотря на это, молоко пришло. Не могу сказать, что его было очень много, но мастит начался у меня уже день на пятый. Грудь затвердела и адски болела, также поднялась температура 40. В ночи я звонила Мейси, которая выписала антибиотики и предложила до начала их действия стоять в горячем душе и мять грудь. Это было смешно: мой папа и муж стояли со мной в душе и разминали мне грудь в четыре руки. Если бы не родственные связи, эта картина могла выглядеть прелюдией к жесткому порно. Через 24 часа подействовал антибиотик, и мастит отпустил. Я продолжала готовиться к кормлению в горячем душе, а также сцеживала и морозила молоко. Было ощущение, что оно быстро закончится. Счастье длилось недолго, ибо как только почувствовала облегчение, я бросила пить антибиотики, за что и поплатилась. Неслучайно всегда на всех банках написано, что лекарство нужно допивать до конца, даже если наступило облегчение. Но на тот момент я была глупой русской курицей, которая всё знает, но только не летает. Да, я тоже когда-то думала, что антибиотики — зло и могут навредить моему ребёнку. В итоге моя глупость только и навредила.
Мастит вернулся с прежней силой. Кормление было мудовыми рыданиями. Пришлось ввести смесь и прикармливать бутылкой. Все знают, что как только ребёнку предлагается бутылка, он выбирает её (особенно если там материнское молоко), ведь грудь сосать намного сложнее, чем соску, не надо стараться. Несмотря на это, пару месяцев я всё-таки откормила, и моё молоко в один прекрасный день просто не пришло. Я, кстати, как умалишённая пила чай с молоком — по мнению моей мамы это был проверенный вариант по стимуляции выработки натурального молока. Я на этом месте вас остановлю, потому что я знаю, что в вашей голове есть ещё более эффективные способы стимуляции выработки молока. Наверняка, но мой рассказ о прошлом …
И да, кстати, если кто-то ожидает рассказ о счастье материнства, то могу расстроить своего читателя — у меня не возникло инстинкта прирождённой матери. Вместе с этим у меня также не возникло чувства, что моя программа завершена. Было ощущение, что это какая-то замануха. Я думаю, что меня обрадовал факт, что я-таки могу производить на свет, но полноценно матерью я себя ощутила многие годы спустя.
Малыш Фёдор был моим лучшим учителем. Не зная, как это быть матерью, для меня это стало настоящим испытанием. Думаю, что большинство матерей понимают, что я имею в виду.
Автор, фото Маша Лопатова