Как я осталась жить в Америке (часть 14)

Доктор Викки Мейси ошиблась…
В тот момент, когда началось фигурное катание, я не то что бы не родила, а ещё и не «раскрылась». Думаю, что искушённые, да и не очень, матери знают, что для того, чтобы родить младенца, необходимо, чтобы раскрытие было десять сантиметров. Мое же максимальное раскрытие за сутки составило всего лишь пять. Двадцать четыре часа родов измотали меня в конец. Немудрено… По американским правилам кесарево сечение становится возможным именно после двадцати четырех часов попыток родить самой. К тому моменту я уже кричала: «Разрежьте меня скорее!» Но меня никто не слышал. Вернее, слышал, но не резал.

Вернусь к нескольким часам ранее. Заехала я в больницу в отличном настроении и прекрасном расположении духа. Как помните, с магнитофоном. Решила рожать под музыку, в частности под песню «Кабриолет». Странный выбор, наверняка скажете вы, но видимо, в первый год жизни в Америке я всё-таки тосковала по родине и русской культуре. Отчёта себе не отдавала, но подсознательно, видимо, это было так. Мне поставили капельницу как раз с тем питоцином, гормоном, вызывающим роды. В тот момент я была одна, ждала, когда вернется из поездки Андрей, расхаживала по номеру с капельницей и в целом была очень весела. Приблизительно после четырех часов начались схватки. Я не торопилась с эпидурадкой, так как хотела узнать ощущения схваток и даже грешным делом подумала о естественных родах.

Тут и подоспел мой муж. Он привёз мне подарки. Как сейчас помню — босоножки Jimmy Choo. Мой муж в целом отличается неординарным мышлением и фантазией. Его гениальность граничит с легкой фазой. Не могу сказать, что он шизо, но он просто не такой как все. После всех влитых в меня мешков физраствора на меня можно было только надеть мешок, но никак не туфли. Мои ноги по выписке даже не вместились в растоптанные кроссовки 38 размера, что уж говорить о Jimmy Choo.

Мой муж дарит только то, что нравится ему. По крайней мере, он многие годы заставлял меня к этому привыкнуть. Но у него ничего не вышло, и в течение жизни мы все-таки договорились так, что дарит он обычно несколько подарков. То есть подарок состоит из двух частей – то, что нравится ему, и то, что заказываю я. В любом случае, в тот момент мне было приятно его внимание, несмотря на то, что босоножки те я никогда не надела — мне категорически не подходит колодка Джимми Чу.

Я прочувствовала схватки и приняла решение: естественные роды без обезболивания — не моя история. Пришёл анестезиолог со своим набором эпидуралки. Андрей был рядом и даже снимал на камеру, изучал всю процедуру. Ему было интересно.

Ноги потяжелели, и вскоре я их не чувствовала совсем. Я не чувствовала схваток, но через несколько часов появилась боль, с которой уже эпидуралка не справилась. Оказалось, что каким-то странным образом я чувствовала на боль на правой стороне. Эта боль-то и измотала меня. Я промучилась всю ночь.

• 

• 

Примечательно, что за все время родов доктора Викки Мейси я видела в общей сложности минут 30, из них 20 она делала кесарево. Сначала она забежала на 10 минут, чтобы вынуть «пробку». Я надеюсь, все понимают, о чём речь? Потом она, собственно, ушла смотреть фигурное катание. Напоминаю, что именно в этот момент шла Олимпиада в Солт-Лейк-Сити, и у доктора были билеты. Сейчас я очарована американской медициной, а вот тогда, в первый год, мне казалось это диким. Ведь для русского человека доктор в первую очередь оказывает психологическую помощь. Конечно, мне хотелось, чтобы моя доктор все роды (а именно 30 часов) находилась со мной, но таких чудес в Америке не бывает. Поэтому, видимо, после фигурного катания Викки спокойно пошла домой и легла спать. Не поймите неправильно, за мной следили медсестры, и, как много раз я говорила, медицинская сестра в Америке — это практически доктор. Отличие только в том, что она не имеет право выписывать лекарство и ставить диагноз. Моя сестра находилась в контакте с Викки, периодически проверяла мое раскрытие и, вероятно, отчитывалась. Поэтому Викки и не появилась — зачем приходить, если там всего пять сантиметров? Зато давала наставления через сестру каждые полчаса поворачивать меня с одного бока на другой. По мнению Викки, плод лежал головой вниз, только лицом вверх. Короче, она хотела, чтобы он перевернулся.

Всю ночь мой муж переворачивал меня, но ничего из этого не вышло. В 5:30 утра я уже выла. Да и лицо медсестры вызывало опасение. Дело в том, что мониторы все это время было подключены и снаружи, и внутри, и показывали деятельность плода. Без воды парнишка мой, видимо, постепенно стал задыхаться, и поэтому в первый раз за 25 + часов все быстро забегали! Очень быстро!!! Анестезиолог добавил мне спинную анестезию, меня повезли в операционную, а там уже готовая и облачённая в специальную форму встречала меня доктор Мейси.

Какая же я была на неё злая! Хотя, что она могла сделать? Сидеть со мной рядом и просто говорить, что все будет хорошо??? Страшно сказать, но правая сторона почему-то по-прежнему была чувствительной и жила после спинной анестезии! Я так понимаю, что пока она меня резала, а это всего 15-20 минут, меня-таки отключили. Хотя я уже смирилась с мыслью, что умираю. Я думаю, что у каждой роженицы проскакивали такие мысли. В полубреду буквально одним глазом я увидела младенца. Красно-сине-белый, совсем неказистый. Никакого счастья не ощутила, а только тихо произнесла:

«А где принц???»

Автор, фото Маша Лопатова