Почему Тони Роббинсу было трудно в Москве

Никого не оставил равнодушным визит Тони Роббинса в Москву. Я, честно говоря, была очень удивлена, когда узнала, что он приезжает, потому что для меня это откровенно, на мой взгляд, провальная история. Я думала, как же этот человек в России соберет полный зал, и очень подозрительно, что он его собрал, потому что это противоречит всей моей личной логике. Объясню почему. Дело в том, что Тони Роббинс – отличный бизнесмен, у него великолепная модель маркетинга высшего полёта, и, конечно, он действительно топ мотивационный спикер. Действительно, наверное, лучше него нет в мире. Но, к сожалению, все эти его хорошие истории могут иметь продолжение и максимальную отдачу только в условиях очень развитой рыночной экономики и определенного рынка сбыта в принципе. Соответственно, в Америке существует этот потребительский рынок, которому нужны очень сильные мотивационные спикеры. Хотя бы потому, что здесь люди в чудеса верят с большим трудом, чем в России. В Америке люди не верят в сглаз, Кашпировского и прочих колдунов, которые могут творить чудеса. Они скорее верят людям, которые более цивилизованно объясняют вещи. Культорологически это объясняется тем, что Россия изначально страна язычников, несмотря на не так давно, относительно цивилизации, принятое христианство, и от этого никуда не деться. Мы иногда до сих пор, когда гремит гром, боимся, что какие-то боги на нас разозлились.

Несмотря на то, что я это делать очень не люблю, приходится сравнивать две страны — Россию и Америку. Это совершенно несравнимые вещи, их сравнивать не стоит и не нужно. И дело действительно в том, что то, что очень подходит Америке, может быть совершенно не применимо в России. Это нормальная история. И определяется это все одной простой вещью, которую мы с вами, простые люди, называем менталитет, а люди, более продвинутые и смотрящие вглубь, называют это немножко по-другому.

В системно-векторной психологии у каждой страны есть определенный вектор. Этот вектор обозначает развитие страны с момента её образования, и у каждой страны он свой. Если говорить с точки зрения психологии, то Россия обладает уникальным вектором, который называется уретральный. Я сейчас не буду вдаваться в рассуждения, что это значит, так как это история для отдельного поста, но скажу, что как раз этот вектор не позволяет использовать методики и инструменты, которые позволяет применять вектор американский, который называется кожный. Я понимаю, что это звучит странно, но во всем есть определенная подоплека.

Россия – очень коллективная страна, и мы очень любим начинать предложения с «мы», а не с «я». Мы всегда выступаем за свою страну вместе с группой товарищей, во главе которой стоит некий лидер, — вот это означает уретральный менталитет страны. Америка – страна индивидуалистов. Да, у них тоже есть вожак, но при этом есть демократия, всегда есть выбор, и они очень сконцентрированы на себе. Люди с кожным менталитетом очень зациклены на индивидуальном успехе, денежном вознаграждении и приумножении этого вознаграждения. Конкуренция в Америке очень сильная, и в принципе выражение «идти по трупам» очень применительно к американскому стилю продвижения по карьерной лестнице. В России всё-таки люди не готовы идти по трупам, и индивидуально на себя не любят брать ответственность, предпочитая работать в коллективе. Грубо говоря, если сравнивать со спортом, вся наша страна — это такой командный вид спорта, а Америка — это все индивидуалы, гимнасты, которые скачут на бревне. У них, естественно, тоже есть руководитель, но они отвечают каждый за себя, а мы отвечаем за себя, но в команде, в группе других товарищей.

Посмотрите, какая аудитория была на выступлении Тони Роббинса в спорткомплексе «Олимпийский». Я могу вас заверить, что большинство этих людей – коммерсанты и бизнесмены-индивидуалы, которые добились всего сами. Но большинству система Тони Роббинса претит, потому что из-за особенностей российского менталитета люди привыкли определенным образом выражать себя (а именно – особенно сильно себя не выражать). Мы, русские люди (видите, я тоже говорю всегда «мы»), с трудом хлопаем на спортивных мероприятиях, сидим  с каменными лицами, держимся из последних сил, чтобы не засмеяться, когда смешно, волю даём себе редко. Что касается американцев, это люди, которые могут заржать где угодно, громко, без повода, совершенно не боясь, что о них подумают. Поэтому для русского человека проявление Тони Робинса противоестественно, и именно поэтому большинство русских людей  ему не верят.

Уретральный российский менталитет имеет традицию преемственности. Когда я говорю «преемственность» — это не о преемственности поколений как таковой, хотя и это тоже, а именно, допустим, в развитии карьеры. Зачастую наши люди устраиваются на работу по знакомству, кто-то кого-то рекомендует лично. Очень редко можно получить работу только благодаря каким-то хорошим резюме, ведь без хорошей протекции практически невозможно обойтись. В Америке это выглядит совершенно иначе. Например, если у меня есть муж, и он президент Федерации баскетбола, а у него есть брат Алексей, то совершенно естественно, что он будет устраивать брата на работу в свою организацию или поближе куда-то «под крыло». В Америке же такие варианты вообще не рассматриваются. Да, можно было бы взять родственника на работу, но если он хоть на секундочку не будет справляться, то его сразу выгонят, мгновенно заменят другим человеком, и никто не вспомнит, что это был брат, сын, мать и так далее. Отсылка к родственным связям, по которым люди получают работу, очень важна. Тони Роббинс учит нас всех своему личному карьерному росту вне контекста каких-либо привязок к чему-либо, кроме как к себе.

Есть ещё один момент – это инициативность. Тема инициативы очень широкая, и тут всё не так просто. Все моменты в лекциях Тони подразумевают личную инициативность в принципе. Человек должен быть мотивирован и эту самую инициативу проявлять. Это хороший показатель кожного менталитета, и это действительно применимо на западе и в Америке в частности. Если не заморачиваться психологией, я бы назвала этот кожный американский менталитет «шкурным», в хорошем смысле этого слова. Вот такого «шкурного» менталитета у России нет. В России с её уретральным менталитетом с инициативой все очень сложно. Мы всё равно уповаем на своего вожака и в первую очередь слушаем его. А инициатива у нас исторически подавлялась, но мы очень хорошо умеем выполнять команды. Совершенно несознательно, не задавая вопросов и не рассуждая, не вдаваясь в подробности, мы выполняем указания вожака, не до конца осознавая, что мы делаем. Поэтому Тони Роббинс к нам опять же не очень применим: кто же будет нам давать установку, если сами себе мы её давать не умеем?

И вот, что еще я хотела бы добавить. Сегодня я случайно зашла в кафе, в котором по радио американский тренер рассказывал, как растить спортсменов. И он произнес фразу: «Мы очень сфокусированы на том, чтобы с детства вырабатывать у ребенка building confidence (уверенность в себе)». И это именно та история, которую американцы настолько отработали, начиная с самого маленького возраста ребенка, как школьного, так и в спорте. Эта самая уверенность в себе присутствует самым серьёзным образом, ведь ее воспитывают и закаляют с малых лет. И именно поэтому дальше они могут идти и слушать Тони Роббинса. Ведь он уже знает, что к нему пришел достаточно уверенный в себе человек, и он может вывести его на следующий уровень. Да, конечно, бывают люди более или менее уверенные в себе, но кожный менталитет страны подразумевает индивидуализм и уверенные действия. В России это достаточно сложно,  потому что в принципе индивидуальной уверенности у людей нет. Она появляется в последнее время, во многом благодаря рыночной экономике и попытке изменить этот менталитет, но все равно люди сомневаются, как принять решение, правы ли они. Ведь исторически нас не учили этому вообще. Мы всегда жили в коллективе и коллективно принимали решения, а не индивидуально. Это еще один момент, по которому Тони Роббинсу было бы очень сложно в Москве.

Автор Маша Лопатова, фото #Домохозы