Как я осталась жить в Америке (часть 23)

Можно много рассуждать о современной женщине, её назначении, правах, силе и слабости. Но если женщина не может забеременеть, она сходит с ума. Всё уходит на второй план: работа, муж, друзья… Женщина, пытающаяся забеременеть, это всегда женщина с миссией, причём с комплексной: миссией самореализации, продолжения рода, осчастливливания супруга, услуги родителям… А нефертильная женщина – это, как правило, очень невротичная женщина.

Приблизительно три года своей жизни я была не в себе. Идея забеременеть вторым ребёнком поглотила меня так, что я даже не смогла получать удовольствие от первого. Нет, конечно, я его очень любила, и мы с ним были неразлучны. Кстати, со своим первым ребенком, Федей, мы действительно делали всё вместе. Это было моё правило, и оно остаётся до сих пор — иметь возможность делать всё, что тебе нужно, с детьми. Не то, что нужно ему, а именно то, что нужно родителю. В общении с детьми я всегда действую по правилу поведения в самолёте в экстренной ситуации: маску сначала себе, а потом ребёнку. Наша тихая ютовская жизнь располагала к этому. Я в магазин за продуктами, он со мной; я в самолёт, он со мной; я на игру, и он на игру.

Но я очень хотела второго ребёнка. Вопрос беременности стал для меня наваждением. И чем больше не получалось забеременеть, тем больше росла моя фрустрация. Фрустрация переросла в депрессию, только я этого, конечно, не понимала. И в итоге я… Я попросту запила. Да-да, в классическом смысле этого слова, я начала пить алкоголь. Не могу сказать, что до этого я была святошей. Всё-таки мне прошлось проделать четыре года гастролей по России, где обычно из-за недостатка качественных напитков в ассортименте была только водка. Водку я с тех пор не пью.

Так вот в Юте я вкусила прелесть красного австралийского Шираз за 15 долларов бутылка (причём полтора литра!). Каждый вечер, после того как я укладывала сына спать, я открывала бутылку вина и одна в полной тишине пила. Думаю, что в среднем это было 0.75 вина, а иногда и больше. Примечательно, что я не была «в хлам» и не теряла память. Нет, я была просто пьяная. Пила я, наверное, в таком режиме год или два… точно не помню. Да и это не принципиально. Когда мне мой муж как-то пытался сделать замечание на эту тему, я, конечно же, огорчилась ещё больше. Он посягнул на единственное, что у меня было в тот момент и делало счастливой. Он хотел лишить меня бутылки, а бутылка была моим лучшим другом! Да, действительно, я была очень одинока в Юте, несмотря на то, что у меня были сын и муж. Мой муж был постоянно в разъездах и, возвращаясь домой, он хотел только лежать. Ему по сути было всё равно, что происходит со мной. Он понимал, что помочь не может — у него попросту на это не было сил и времени.

Мой сын требовал к себе повышенного внимания. Он был очень сложным ребёнком, и теперь по истечении некоторого времени и с высоты опыта я понимаю, что у него была некая степень аутизма, из которого он изросся в итоге. Все его дошкольные годы для меня были сущим адом, но я была на тот момент мамой в первый раз, и другого я не знала, поэтому мне казалось, что все дети такие. Годами позже, когда у меня появился Степан, я очень удивилась.

Мой первый сын не говорил почти до пяти лет, не спал, как надо, не ел, что надо, любил кататься по полу, когда что-то не по его плану. Хотя он очень любил Лего, и уже в пять лет мог собрать конструктор для двенадцатилетних. Как странно, думала я. Да, чтобы всех успокоить, хочу сказать, что заговорил он сразу на трех языках и окончил школу, которая входит в тройку лучших в Америке, с оценками в большинстве A. Он совершено самостоятельный человек, который водит машину и живет по сути отдельно от меня, в отдельной квартире. Но это сейчас, а тогда вcё было по-другому.

Почему я думала, что ещё один ребёнок решит все мои проблемы? Я была очень слабой тогда, незрелой, да и не до конца себя знала. Тот факт, что я не могу забеременеть вторым ребёнком, терзал меня. Я не любила себя. Мне казалось, что я ничего не могу, что я плохая мать, жена, вообще несостоявшаяся женщина и некий придаток своего мужа. Если бы у нас появился второй ребёнок, мне бы стало гораздо легче, несмотря на то, что могло стать тяжелее. Не перестаю удивляться своей настырности. И при этом не перестаю повторять всем: дети никогда и ни при каких обстоятельствах не должны быть рождены, чтобы решить проблемы родителей.

Автор, фото Маша Лопатова