Как я осталась жить в Америке (часть 8)

В игре бесконечно блеяли овцы. Я даже выяснила, что это за игра. Age of Empire. Узнала я специально для того, чтобы никогда не иметь к этому отношения. Я не играю в компьютерные игры. Терпеть не могу.

Я лежала на кровати и ждала вечера, чтобы наконец-то нарядиться и выйти на ужин. В какой-то момент мы даже сходили на шопинг, и пока я зависла в каком-то бутике, мой муж вернулся с подарком: «Хочу, чтобы ты надела, и мы пошли на пляж». Это был купальник. Купальник, похожий на одеяние актрисы Ракель Уэлч из кинофильма «Миллион лет до нашей эры» — из ткани, имитирующей шкуру животного. Даже сейчас, когда я прожила со своим мужем больше 17 лет, я не перестаю задаваться вопросом: что у него в голове? Вероятно, что невозможность постичь невозможное – это и есть основная причина нашего долгоиграющего союза.

В тот вечер я надела кремовое шёлковое облегающее платье Шанель. Только сейчас поняла, что могла бы его надеть и теперь: по размеру оно до сих пор мне походит, но оно сгорело при пожаре. Жалко, что за многими материальными вещами стоят огромные воспоминания. Хотя по сути именно воспоминания — это единственное, что остаётся у нас из прошлого. Любые материальные вложения лишь помогают нам эти воспоминания заиметь. В память стоит вкладывать деньги. Правильная инвестиция в воспоминания определяет наше настоящее. Здоровое и красивое настоящее. Поэтому, как только у нас появилось очень много денег, мы практически все эти средства вложили в воспоминания и продолжаем это делать по мере возможности. Например, у нас есть одна традиция. Раз в год мы всей семьёй ездим на остров. Там мы проводим две недели. Это не необитаемый остров, а вполне себе цивилизованный, с хорошими ресторанами и бутиками, и… футбольным полем. Так вот это футбольное поле является основной причиной наших поездок туда. Дело в том, что именно в это время приезжают все наши друзья, знакомые, товарищи, и мы каждый день играем в футбол. И так уже около 10 лет. Нет ничего интереснее и очаровательнее, чем наблюдать, как растут дети твоих друзей, и с ними твои дети. Когда они вырастут, они обязательно будут вспоминать этот футбол. Они смогут забыть даже название острова, но эмоции от игры останутся одним из самых ярких их воспоминаний.

В тот вечер я сидела в ресторане гостиницы Библос, такая красивая, беременная. Сама себе я напоминала такую набухшую розу, которая должна была вот-вот распуститься. Я очень себе нравилась, и думаю, что я нравилась своему мужу тоже, но медовый месяц был для него обременителен. Во-первых, он не привык долго отдыхать. Во-вторых, он никогда не отдыхал с женщиной, ну, кроме Натальи Николаевны (баскетбольный тренер). В-третьих, все эти Сен-Тропе были совсем не его темой. Это было слишком «взросло» для него и буржуазно. Мой муж с диким люксом был «на вы». Он — простой питерский парень, который вырос в спортивном интернате и лагере в Бокситогорском районе. Чопорные рестораны, вальяжные прогулки вокруг Плас-де-Лис и магазин Гермес были для него непривлекательными. Несмотря на это, два пляжных полотенца Гермес мы все-таки купили. Я сказала ему, что без них на Пампелон не пускают. Удивительно, но факт: пляжные полотенца Гермес со временем становятся только лучше. Они немного выцветают, и у них получается такой модный «битый» лук. Типа, ты не первый раз приехал на лазурку.

Я помню, как в первый раз попала в Сен-Тропе. Это был 1995 год. Тогда из русских на лазурке была только Ольга Слуцкер. Я, кстати, там с ней случайно и познакомилась. Так вот в то время я училась в Лондоне, и на выходные обеспеченная молодежь гоняла в Сет-Тропе, причём на машине. Меня пригласил мой американский бойфренд, сказал, что будем жить на лодке, если я не против. Я была совсем не против. Мы летели на самолёте, и в аэропорту Ниццы пересели в вертолёт. Это были ещё те времена, когда летали рейсовые вертолеты на 8 пассажиров и садились в порту. Впоследствии эти рейсы отменили. Сейчас можно прилететь на вертолёте, но нельзя сесть в порту, и нужно платить за весь вертолёт. Тогда это было более доступно. Кстати, старшие товарищи-иностранцы сейчас сокрушаются, что Сен-Тропе стал не тот. Раньше любой студент мог позволить себе приехать туда хотя бы на пару дней, но как только русские «сели на трубу», шик и невыносимая лёгкость бытия вдруг перестали существовать. Сен-Тропе превратился в жёсткий люкс. Так вот, приземлился наш вертолёт в порту приблизительно рядом с «лодкой» моего американского бойфренда. Лодка «boat» оказалась не чем иным, а моторной яхтой с комфортабельными каютами. Несмотря на это, пару ночей я спала на палубе под открытым звездным небом. Я знала, что совсем скоро это небо должно стать моим. Это то, что я хочу видеть всю свою жизнь — тёплое звёздное небо.

Автор, фото Маша Лопатова