КАК Я ОСТАЛАСЬ ЖИТЬ В АМЕРИКЕ (ЧАСТЬ 36)

Наша большая компания, несколько пар с многочисленными детьми, отправлялась на Таити следующим утром. Все были в приподнятом настроении, и возбуждения нельзя было скрыть. Я же думала о своём: «А что если у меня рванёт труба на острове Бора-Бора? Меня же там никто не спасёт даже!..» Но всё же мой оптимизм позволял мне не сходить с ума и получать удовольствие от компании и детей.

Степан уже стоял за штурвалом корабля, и мы взяли курс на Бора-Бора от главного острова. Я дала себе обещание отдыхать. Даже если беременность была внематочной, так скоро бы она не рванула, поэтому дней пять я была спокойна и жила со своим маленьким секретом. Никто на корабле, кроме моего мужа, не знал о беременности, но и Андрей не мог даже представить, что происходило внутри меня.

Эти пять дней я жила по полной, но без нарушения режима. До тех пор, пока вдруг ночью при переходе с острова на остров у меня резко не заболел низ живота. Был шторм, гудел ветер, и мне было ужасно страшно. Страшно настолько, что именно поэтому у меня заболел живот. Вот она сила психосоматики! Вот оно подтверждение плацебо, вернее, того, почему мы в него верим! Человек ведь может убедить себя в чём-то до такой степени, что начнёт это чувствовать на физиологическом уровне.

Я пошла искать капитана, нашла его в рубке и выразила ему свой страх по поводу погоды. Он заверил меня, что всё в порядке, и гром, и молния, даже если она ударит в корпус корабля, совершенно безопасны. К сожалению, мне в тот момент так не казалось, и я с опаской смотрела на молнию, лупившую по ходу нашего движения. В какой-то момент я разрыдалась, и теперь уже испугался капитан. Я поделилась с ним своей ситуацией и попросила помощи. Капитан оказался одним из самых эмпатичных людей за всю мою жизнь. Не знаю, учат ли капитанов психотерапии, но он успокоил меня за пять минут:

– Смотри, утром мы приходим к острову, и я сразу звоню гинекологу. Уверен, что он там один, и его кабинет оставляет желать лучшего, но ультразвук у него точно есть. Поэтому первым делом ты отправишься к нему. Потерпи всего несколько часов.

 Каким-то магическим образом боль отлегла. Я успокоилась и принялась ждать утра.

К утру гроза не закончилась, по-прежнему лил дождь и гремел гром. Мы прибыли в порт при практически нулевой видимости. Ко мне в каюту зашёл капитан:

– Готова? Я нашёл врача! Он сможет тебя сейчас принять.

Мы с капитаном бежали босиком по какой-то глиняной мути. Дождь был такой силы, что смывал дороги. Мы были насквозь мокрыми, несмотря на раскрытый зонт: его то мотало, то выворачивало наизнанку, и пользы от него никакой не было. Кое-как добежали до островного центра женского здоровья, и тут я увидела гогеновских женщин! Просто героини его картин, правда, в другом объёме. Грузные, бесформенные островитянки с огромными животами (неясно, от жира или от детей, находящихся у них внутри) сидели в огромной очереди на ультразвук. Их было очень много, а доктор был один. Увидев белых людей, островитянки высказали своё почтение минутным молчанием. Я и капитан были совершенно мокрыми, с волос, лица и одежды текла вода. Капитан начал что-то говорить по-английски, на что женщины замахали руками и пропустили нас вне очереди.

В кабинете за столом сидел доктор-гинеколог, он был тоже островитянином. Говорил он на своём и на французском. Я тут же на нервах вспомнила френч и объяснила проблему, а врач при этом улыбался самой идиотской улыбкой. Скорее всего, он давно не видел белых людей в своём кабинете.

Мой визит продлился ровно пять минут. В одно мгновение он вставил датчик ультразвука, нажал на кнопку и распечатал фото. Протянул мне карточку и с огромной улыбкой произнёс:

– Bébé!*

Автор Маша Лопатова, фото из личного архива

*Ребёночек, малыш (фр.)